Каста огня - Страница 61

Нашли они только гротескный, чуть ли не спланированный кавардак: занавеси, разрезанные на тонкие полосы, мебель, разбитую в мелкие щепки, даже столовые приборы, изогнутые до неузнаваемости. Ни один предмет обстановки не остался целым, и, что самое странное, обломки были сложены в аккуратные, геометрические правильные кучки. Эти груды образовывали формы и структуры, которые будто бы сочились смыслами и, в то же время, казались совершенно бессмысленными. Мусорные скульптуры приковывали к себе взгляд, их образы оседали в голове, требуя понимания. При одном воспоминании об этих безумных символах у Катлера начинало стучать в висках. И, кроме того, бойцы повсюду находили послания, выведенные на стенах лачуг, — порой намалеванные, порой процарапанные, но слова оставались теми же:

КОЛОКОЛ ЗАЙДЕТСЯ, МИР РАЗВЕРНЕТСЯ

— Эти деревенские ребята, должно быть, без памяти любили свой чертов колокол, — угрюмо заметил капитан Элиас Уайт, но Катлер не знал, что стало причиной такой привязанности: любовь или нечто более темное?

Пока конфедераты продвигались к площади, Энсор постоянно вспоминал об этом загадочном колоколе, обдумывая тайну с растущим беспокойством. А потом он услышал её, нестройную ноту, гудящую на фоне ветра, чуть выше порога слышимости.

Эхо утонувшего колокола…

На мгновение завеса снежных вихрей отдернулась, и Катлер заметил впереди на улице высокую тень в широкополой шляпе. Майор не видел лица незнакомца, но инстинктивно чувствовал, что тот смотрит прямо на него.

— Кто идёт? — рявкнул Энсор, перекрикивая буран, но шквалистый снег уже унес призрака прочь. Конфедерат напрягся, пытаясь услышать новый удар колокола и отыскать чужака, но оба исчезли.

Если вообще здесь были…

— Что стряслось? — приглушенно крикнул сзади Уайт, обмотавший лицо шерстяным шарфом. Очевидно, старый капитан не заметил ничего необычного, как и все остальные бойцы отделения.

Катлер осторожно всмотрелся в закрытые ставнями окна по обеим сторонам узкой улочки. Они были всего лишь темными размытыми пятнами в кружащейся белизне, но майору представились за каждым из них глаза, украдкой и с растущей злобой смотрящие на незваных гостей.

— Энсор? — не отступал Уайт.

— Квинни, — майор позвал вокс-оператора отделения, — есть что-нибудь от «Железной музы»?

— Вызываю лейтенанта каждую пару минут, сэр, — отозвался худой серобокий, ужасно ссутулившийся под тяжестью громоздкой вокс-установки. — Но ещё до заката ничё в ответ не получал. Наверно, это из-за бури связь такая фраговая…

Но в голосе Квинни звучало сомнение.

Нахмурившийся Катлер заподозрил, что Джексон влип в неприятности. Он приказывал кавалеристу встретить отряд на окраине города, но, как и большинство всадников «Часовых», Джек-Резак был самоуверенным авантюристом и не мог посидеть смирно даже ради спасения собственной шкуры. Впрочем, чем могла навредить шагоходу кучка шизанутых кровосмесителей?

— Что-то тут не так, верно? — произнес Элиас, ощутив настрой майора. — Знаешь, Энсор, я думаю, что нам, наверное, не стоит присоединяться к здешнему веселью.

— За нами идет убийственный холод, старина, — ответил Катлер. — Даже если город мертв, мы можем хотя бы переждать буран под крышей.

— А если он не мертв, а только умирает?

— Я не оставлю своих людей погибать в снегу, Элиас.

Пусть такая смерть и оказалась бы чище, чем поганая судьба, ждущая нас здесь…

Встревоженный Катлер жестом показал отделению: «Вперед».

Заключенный вздрогнул и бессознательно напрягся в оковах, пока его разум сражался с крючьями, неумолимо тянущими узника в глубины ужаса…

Они нашли «Железную музу» брошенной на городской площади. Кабина шагохода оказалась открытой нараспашку, а лейтенанта Джексона нигде не было видно. Майор остановил отделение у входа на площадь, тут же отступив под прикрытие домов. Инстинкты Энсора звенели, словно набат, а мышцы туго натягивались от напряжения, причин которого он не понимал.

Почему мне кажется, что я связан, будто бычок на скотобойне?

— Вижу свет, — сообщил Уайт, похлопав командира по плечу. Посмотрев, куда указывает Элиас, Катлер увидел высокую постройку, нависавшую над остальными подобно сгорбленному великану. Это было грубое здание из досок и кирпичей, но жителям маленького городка наверняка пришлось напрячь все силы, чтобы возвести его. Свет просачивался из большого перекосившегося окна над портиком. Нечто — наверное, мозаичное стекло, — превратило сияние в многоцветный хаос, который, словно живое существо, извивался в белом шуме снегопада.

— Да это же самая убогая пародия на храм из всех, что я видел в жизни, — прорычал Уайт, и Энсор заметил, что старик касается значка аквилы, висящего у него на шее. Отгоняет зло. В своем, грубоватом и резком роде, капитан всегда был истинно верующим человеком.

Но это не спасло тебя, Элиас…

Необъяснимая печаль пронзила Катлера, смотревшего на старого друга. На мгновение он был абсолютно уверен, что Элиас Уайт давно мертв.

— Что это ты так на меня уставился, Энсор? — спросил ветеран, и майор не нашелся с ответом.

Именно в тот момент кто-то вышел из храма и замер, озаренный радужным светом. Несколько секунд человек медленно покачивался, словно в поисках равновесия, а затем с безошибочной точностью направился в сторону конфедератов. Бойцы сгрудились вокруг Катлера, подняв лазганы и штыки, будто стадные животные, растопырившие шипы при виде хищника. Мгновением позже незнакомец вышел из многоцветной дымки, и они узнали его.